dekarmi | О Николае Втором

Заметил много общего между характером последнего российского императора и своим. Что не радует. На его месте я, скорее всего, правил бы страной с подобным же печальным «успехом». И если бы меня посадили под стражу / домашний арест, то я бы тоже проводил время за развлекательным чтением и игрой (разве что не в карты, как Николай Второй, а во что-то компьютерное). Не вижу здесь чего-то особо предосудительного. Однако совершенно не представляю, как одновременно с этим можно еще и претерпевать страсти, подобные тем, которые претерпел Христос (ведь именно это подразумевается прославлением в лике страстотерпцев?).

Из дневника Николая ІІ:

31 мая. Вознесение...

(...) Наконец, после ужина Авдеев, слегка навеселе, объявил Боткину, что анархисты схвачены и что опасность миновала и наш отъезд отменен! После всех приготовлений даже скучно стало! Вечером поиграли в безик.

23 июня. Суббота.

(...) Все эти дни, по обыкновению, много читал; сегодня начал VII том Салтыкова (-Щедрина). Очень нравятся мне его повести, рассказы и статьи.

28 июня. Четверг.

(...) Начал читать VIII том Салтыкова (-Щедрина).

Затем идет последняя запись в его дневнике:

30 июня. Суббота

Алексей принял первую ванну после Тобольска; колено его поправляется, но совершенно разогнуть его он не может. Погода теплая и приятная. Вестей извне никаких не имеем.

30 июня по старому стилю (по которому вел свой дневник Николай Второй) – это 13 июля по новому. А убили их в ночь с 16 на 17 июля по новому стилю. То есть, еще за четыре дня до смерти никаких кардинальных перемен в содержании дневниковых записей (соответственно, и в душе их автора) не случилось. Возможно, эти кардинальные перемены в душе Николая Второго (претерпение им страстей как высшей степени духовного напряжения) произошли как раз в промежуток между 13 и 17 июля, но конкретно об этом нигде не говорится.

Кроме того, из его Жития видно, что смертный приговор оказался для царской семьи полной неожиданностью:

Между тем в соседней комнате уже столпились вооруженные, ожидавшие сигнала убийцы. В этот момент Юровский подошел к Государю совсем близко и сказал: «Николай Александрович, по постановлению Уральского областного совета вы будете расстреляны с вашей семьей». Эта фраза явилась настолько неожиданной для Царя, что он обернулся в сторону семьи, протянув к ним руки, затем, как бы желая переспросить, обратился к коменданту, сказав: «Что? Что?»

То есть, трудно допустить, что страстотерпчество Николая Второго 13 - 16 июля могло быть связано с его ожиданием скорой казни.

Когда-то спрашивал обо всём этом на курайнике у монархистов (и не только у них), но вразумительного ответа так и не получил.