Подробности: одарила дорогими часами

Раскапываются новые подробности того монашкопохитительного детектива

Церковно-финансовое благолепие

Наталья Панько и ее муж Алексей Панько – люди не случайные в кругу близких к руководству УПЦ (МП). Достаточным тому доказательством служит появление в 2009 году в селе Чижовка Житомирской области 13 архиепископов во главе с Блаженнейшим, который самолично отслужил молебен в честь открытия церкви в селе Натальи Панько, отстроенной за ее средства.

За это и в качестве уважения, как заявляла Панько, она одарила Владимира и Александра Драбинко дорогими часами. А вот присутствовавший на освящении архимандрит Павел, такого подарка не получил, что его обидело – как-никак, он крестил ребенка четы Панько и венчал самих супругов.

Наталья Панько была вхожа в кабинеты церковников самого высокого ранга. Для этого ей не требовались рекомендации или разрешения секретарей. Когда она появлялась в Почаевской лавре, с нею расшаркивались едва не все церковники. А в гостинице по одному мановению Панько ее с гостями селили в президентские покои. Кстати, упоминание Почаевской лавры автор лично слушал на записи разговора одной из потерпевших с Панько, когда та пыталась переводить стрелки на церковных лидеров. Так что не стоит думать, что церковно-финансовые махинации ограничивались одним лишь Свято-Покровским монастырем.

То и дело в этой неприглядной истории всплывает имя любимчика митрополита – Александра Драбинко, который на волне скандала подрастерял былое могущество. Сегодня, пожалуй, единственная должность, которую ему удалось сохранить – глава синодального наградного отдела. Что характерно: большинство «инвесторов» Панько – кавалеры всевозможных церковных наград. Ниже – фото одной из пострадавших (по требованию которой мы скрываем ее лицо).
* * *
Тогда она знакомится и с Калисфенией, которую по некоторым данным назначили в 2008 году настоятельницей не без протекции Панько. Вероятнее всего монастырь стал базой для охмурения «жирных» богомольцев, в нем появлявшихся.
* * *
Очевидно, что церковники всеми силами будут тянуть время, дабы продолжать разбираться в скандале после завершения помпезных празднований в честь 1025-летия крещения Руси.

и т.д. по ссылке

Статья о не столь важном

Originally posted by dekarmi at Статья о не столь важном

Епископ Иона (Черепанов), наместник киевского Тезоименитого монастыря, написал небольшую статью "Почему неверно называть царственных страстотерпцев мучениками?"

В начале статьи говорится, что они "среди всех новомучеников, прославленных Православной Церковью", а потом читаем, что они не мученики, а страстотерпцы. Но то такое, полутехнический вопрос.

"Поражает их подвиг умаления"
Если капитан во время критической опасности для корабля бросит свой пост, откажется от капитанства и спустится в пассажирские каюты, то сможет там самоумалится до простого пассажира. А если еще из-за этого корабль пойдет ко дну, тогда еще зелее.

"Cмерть они приняли безропотно"
Они о своей приближающейся смерти узнали лишь за мгновения до неё - между зачиткой им смертного приговора и выстрелами палачей. И просто физически не успели бы роптать - ведь даже не успели понять, что происходит. Последние слова Николая Второго - это возгласы удивления: "Что?! Что?!". Если бы они всерьез ожидали казни, как ожидают ее приговоренные, с тревогой прислушиваясь к каждому звуку в коридоре, то подобного удивления у них бы быть не могло. Зато могла бы быть возможность для проявления той самой безропотности и "смиренного принятия того способа, которым безбожники решили переселить их в мир иной ".

"Если почитать его дневники, в его мыслях не было ни трагизма, ни безнадежности"
Но и размышлений о близящейся смерти у него там тоже не было. А был рутинный пофигизм.

"Любой другой человек в его ситуации мог бы дойти до того, что наложил бы на себя руки"
Далеко не любой, и уж тем более не такой фаталист как он. Игра в карты, о которой пишется в его предсмертном дневнике, гораздо приятнее самоубийства.
И снова тот же мой вопрос: как духовно и просто психологически могут совмещаться в душе человека развлечения (игры, чтение "Шерлока Холмса", Салтыкова-Щедрина и проч.) с одновременным претерпением страстей, подобным Христовым (ведь именно такие страсти претерпевают страстотерпцы)? Пока что никто мне не ответил.

Некий диакон А.К. в своей древней статье "Что достойно подражания в жизни императора Николая?" (в которой так и не дал конкретного ответа на заглавный вопрос), честно отбраковав все прочие возможные доводы, вывел сухо-остаточное обоснование для прославления Романовых:
/при этой канонизации всматриваются не столько в то, что происходило в душе Царя, сколько в то, как его воспринимали его палачи, и как воспримут акт его сегодняшнего прославления наши современники. Самый неоспоримый довод в пользу канонизации поясняет: царь канонизируется потому, что его имидж в сознании палачей сливался с образом России и Церкви. Стреляли не в гражданина Романова. Стреляли в Россию и в Церковь. Вот Церковь и говорит: те кто, стреляли в Царскую семью (и отдавали приказ об этом расстреле), сами считали, что стреляют в меня. Значит, Царская Семья ради меня пострадала, и потому я не могу их образы убрать из своей памяти, не могу не видеть их рядом с Христом. А потому и пою им не только “вечную память”, но и величание./

Не знаю, насколько мог быть образом Церкви правитель, освобождение от которого сама Церковь встретила вздохом облегчения. Но он точно был образом той монархической России, которую эмигранты-зарубежники, первыми канонизировавшие Николая Второго, потеряли. При этом происходившее в его душе имеет, как читаем, лишь второстепенное значение. (И никому вообще не интересно, какие там страсти и насколько безропотно претерпевали расстрелянные вместе с Романовыми их православные слуги - слуги монарха не являются символом священной монархии).